Гарри Гаррисон - Этический инженер [Специалист по этике; Моралист]

Гарри Гаррисон

Этический инженер

Глава 1

— Минутку, — прервал собеседника Язон и, отвернувшись от экрана, выстрелил в нападавшего рогатого дьявола. — Нет, ничем важным я не занят. Сейчас приду. Возможно, что смогу помочь.

Он выключил видеофон и изображение радиста погасло на экране. Когда Язон проходил мимо подстреленного им рогатого дьявола, тот зашевелился в последней вспышке уходящей злобной жизни, и его рога заскреблись о гибкий металл ботинка. Язон отшвырнул чудовище вниз, в джунгли.

В сторожевой башне Периметра было темно, единственное освещение исходило от установленных на пульте управления защитой, работающих экранов. Мета взглянула на него и улыбнулась, затем её внимание вновь переключилось на экраны.

— Я иду в башню космической связи, Мета, — сказал Язон. — На орбите космический корабль, он старается вступить с нами в контакт на неизвестном дежурному языке. Может быть я смогу помочь.

— Поторопись, — сказала Мета и, убедившись, что все контрольные лампы горят зелёным светом, потянулась к нему. Её руки, стройные и мускулистые, сильные как у мужчины, обхватили его, губы её были тёплыми и женственными. Он вернул поцелуй и она потянулась вновь к приборам, как будто его тут и не было.

— Что за беда с этим Пирром, — сказал Язон. — Слишком большое внимание работе.

Он наклонился и слегка укусил её за шею. Не отрывая глаз от приборов, она игриво шлёпнула его и засмеялась. Он отскочил, но не слишком быстро, растирая ушибленное ухо.

— Женщина-тяжеловес! — пробормотал он про себя.

Связист был один в рубке космической радиосвязи. Это был подросток, никогда не покидавший Пирра и поэтому не знавший других планет и их языков. Между тем Язон, благодаря своей карьере профессионального игрока, говорил или по крайней мере был знаком с большинством галактических языков.

— Они вышли из зоны приёма, — сказал оператор, — скоро вернутся. — Он повернул ручку, и сквозь атмосферные помехи донёсся голос:

— …иег кая икке форета… паррас, кан диг хор?..

— Понятно, — сказал Язон, беря в руки микрофон. — Это датский язык, на нём говорит большинство планет Полярной звезды.

Он нажал кнопку передачи.

— Нуррус гид румфархокив, окер, — сказал он.

Ответ пришёл на том же языке.

— Просим разрешить посадку. Дайте координаты.

— В посадке отказываем, надеемся, что вы найдёте более гостеприимную планету.

— Это невозможно. У меня сообщение для Язона дин-Альта. Мне известно, что он здесь.

Язон с интересом взглянул на хрипящий громкоговоритель.

— Вы правы, с вами говорит Язон дин-Альт. Передавайте сообщение.

— Это нельзя передавать по открытой связи. Я следую за вашим радиолучом. Вы согласны вести меня на посадку?

— Вы должны понять, что это — самоубийство. Пирр — смертельнейшая из планет Галактики. Здесь все формы жизни — от бактерий до когтистых ящеров, размером с ваш космический корабль — враждебны человеку. Сейчас здесь что-то вроде перемирия, но для любого пришельца с другой планеты обстановка все равно смертельна. Вы меня слышите? — Ответа не было. Язон пожал плечами и взглянул на радар, показывающий приближающийся корабль.

— Что ж, это ваше право. Но, умирая, не говорите, что вас не предупреждали. Я вас поведу на посадку, но только, если вы согласитесь оставаться в своём корабле. Я сам приду к вам, в этом случае 50 шансов из 100 за то, что обезвреживающие процедуры у вашего люка убьют местную микрофауну.

— Согласен. Я вовсе не хочу умирать. Мне нужно передать сообщение.

Язон руководил посадкой, следя за появлением корабля из-за низких облаков. Специальные приспособления поглотили большую часть энергии удара, но тем не менее корабль наклонился и встал под опасным углом.

— Ужасная посадка, — сказал радист и отвернулся к своим приборам, не интересуясь больше пришельцем. Пирряне были лишены любопытства.

Язон в этом отношении был полной противоположностью. Именно любопытство привлекло его на Пирр, ввергло в охватившую всю эту планету войну и чуть не погубило его. Теперь все ещё не удовлетворённое любопытство тянуло его к кораблю. Он колебался какое-то мгновение, сообразив, что радист не полностью понял его переговоры с незнакомым пилотом и не знает, что Язон собирается на корабль. Если что-нибудь случится, ему нечего рассчитывать на помощь.

— Я сам могу позаботиться о себе, — засмеялся он, поднял руку и мгновенно выскочивший из кобуры пистолет оказался в его ладони.

Указательный палец был уже согнут, грянул выстрел, разнёсший в клочья куст ядовитого растения.

Он был в хорошей форме и знал это. Конечно, ему никогда не удастся достичь уровня прирождённого пиррянина, родившегося и воспитанного на этой смертоносной планете, с её удвоенной гравитацией, однако он был быстрее, чем любой другой инопланетянин. Он справится с любыми трудностями, если они встретятся — он даже знает эти трудности. В прошлом у него было немало расхождений во мнениях с полицией и властями различных планет, но он думал, что ни одна из этих планет не побеспокоится послать космический корабль, чтобы арестовать его. Откуда же пришёл этот корабль?

На корме корабля был виден регистрационный номер и какой-то показавшийся ему знакомым герб. Где он мог его видеть? Его внимание привлёк открывающийся люк. Язон вступил в него. Люк закрылся, и Язон закрыл глаза, так как начался цикл обеззараживания: ультразвуковые колебания и ультрафиолетовое излучение должны были убить все местные микроорганизмы, которые он принёс в своей одежде.

Наконец процедура закончилась и когда внутренняя дверь начала открываться, он приготовился к прыжку. Если его ждут какие-то сюрпризы, он встретит их в полной готовности.

Пройдя через дверь, он почувствовал, что падает. Пистолет прыгнул ему в руку, но он не успел направить его в человека, который сидел в кресле пилота.

— Газ… — успел промолвить он и упал на металлический пол.

Сознание возвращалось, сопровождаемое головной болью, которая заставила Язона сморщиться. Когда он открыл глаза, они так заболели от света, что он вынужден был снова их закрыть. Каким бы наркотиком его не усыпили, действовал он исключительно быстро.

Сознание возвращалось, головная боль постепенно исчезала, переходя в тупое биение, и он сумел открыть глаза уже без ощущения, что в них возникают искры. Он сидел в стандартном космическом кресле, снабжённом специальными замками для рук и ног. Теперь эти замки были крепко защёлкнуты вокруг его запястий и лодыжек. Рядом с ним, в таком же кресле сидел человек, наблюдавший за приборами на контрольном щите. Корабль, несомненно, находился в полёте, причём в особом режиме — джамп-режиме. Незнакомец производил вычисления на компьютере, контролируя верность вхождения в джамп-режим.